... четыре часа спустя.
Как то так незаметно получилось что танец из вертикального перешел в горизонтальный, прямо тут на диванчике. Коробка с пиццей полетела на пол, полотенце скользнуло следом, музыка неспешно скользила по плейлисту дальше, и вот, четыре часа прошли как один миг. На улице уже почти сгустилась ночь, но кому какое дело? В это самое время многие люди, вернувшись с работы попадали в обьятья девушек и жен - а девушки и жены в обьятья мужчин. А кое кто начал вечернюю смену - в офисе или на панели. И там, и там, в подворотнях, в подвалах, на офисном ксероксе или в кабинете, горело жаркое пламя. Науке было неизвестно в точности сколько народа находилось образно выражаясь в койке, вечером в пятницу, однако было очевидно что много. Правда, обычно у науки были более интересные занятия чем сбор статистики.
И Джейн этот факт так же был похуй. Она хотела ещё.
- Бляяядь, - простонал Снейк, нашаривая рукой бутылку пива. Осушив её в два глотка он выронил бутылку и дрожащими пальцами достал сигарету. - Джейн, у меня для тебя две новости, хорошая и плохая. Начну с хорошей - ты просто секс-бомба. Плохая - я окончательно выдохся.
Он закурил, обнимая невысокую, но буквально турбореактивную рыжеволосую девушку, которая последний час прыгала на нем как на батуте. Ему нравилась её нежная кожа, загоревшая под южным солнцем.
А Джейн в свою очередь поразилась количеству шрамов на теле Снейка. Казалось что он сюда прибыл прямо из застенок какой нибудь средневековой пыточной. Вся спина у него была исполосована старыми, побелевшими и потерявшими форму шрамами с рваными краями, на них не было стяжек как если бы кто то зашивал кожу, и вообще шрамов со следами хирургического вмешательства на Снейке было мало. Его бледная кожа была покрыта бисеринками пота, на плече была татуировка в виде орла-аквилы, сжимаюшего в когтях пачку презервативов (Снейк сказал что он однажды нажрался в Сайгоне до такой степени что ему чуть не сделали татуировку ВВС, что для пехотинца было бы не просто позором, а просто пиздец каким позором). Телосложение Снейка было жилистым, волосы - густыми и шелковистыми на ощупь, а про бороду он сказал что с удовольствием сбрил бы её к чертям, да только времени нет.
- Полагаю, мне надо пойти и сполоснуться, пот глаза ест, и мне чертовски жарко. Надеюсь ты не в обиде?

Джейн обнимала Снейка одной рукой, а вторая нежно, но настойчиво и требовательно скользила по его телу, наталкиваясь на мелкие преграды в виде многочисленных шрамов, которыми была усеяна его кожа. И ей совсем не хотелось останавливаться и выпускать его из своих рук. И откуда взялось столько сил в этой хрупкой на вид девушке?! Страсть, пылавшая в теле Джейн, казалось, лишила ее и рассудка, и чувства меры, да и вообще, сейчас ей было наплевать на все, кроме ощущений, которые пульсировали, обжигали и сводили с ума. Слова Снейка лишь немного охладили этот пыл, но не могли полностью его погасить. Она также, не вставая с дивана потянулась за пивом и сигаретами, выпила и принялась курить.
- Душ – клёвая идея – сказала она, даже и не думая, что Снейк собирался туда один, чтобы хотя бы немного передохнуть.
– Идем? Она поднялась с дивана и схватила его за руку и потянула за собой. Смыть пот, следы страсти и легкой усталости ей тоже не помешало бы, к тому же ванная – отличное место для продолжения.

- Ебаааать, - протянул Снейк, вставая и потягиваясь с хрустом в суставах. Он хотел сказать ещё что то, но потом пожал плечами. Джейн в его глазах была отнюдь не нимфоманкой. Просто в этой говённой жизни у неё было слишком мало времени на себя, и Снейк знал что люди озлабливаются не столько потому что злость - это нормальная реакция на кромешный пиздец вокруг, сколько потому что им не хватает счастья. Они уходят в наркотики, алкоголь, работу - что угодно, только бы возместить недостаток гормонов счастья. А Джейн - она дорвалась до родника посреди пустыни, и жадно припала к нему. Пила живительную энергию счастья, пила жадно, взахлёб, будто родник внезапно иссякнет - или окажется миражом.
Пошатывающаяся парочка забурилась в душевую кабинку - итальянская сантехника, встроенное радио, душевые распылители всюду где только можно - прохладная вода охладила пылающие тела. Противоположности снова притянулись. Вода не смогла погасить пожар. Родник превратился в фонтан, и каждая капля была частичкой радуги.

Девятнадцать часов спустя...
... На этот раз не выдержала Джейн. Снейк набросился на неё ещё в ванной, и следующие часы пролетали один за другим незаметно, словно минуты, вечные минуты нирваны. Джейн была словно в раю. А по простому говоря, они пили и трахались, на диване, на полу, снова в душе, на кухне - всюду, словно квартира превратилась в неебических размеров траходром, с количеством поз, неподьёмным для камасутры, они трахались как кролики, практически целые сутки, словно изголодавшись по ласке. На улице снова был вечер. И они оба устали, были выжаты до предела, и невыразимо счасливы обладать друг другом.
- Знаешь, Джейн, - сказал Снейк, тяжело дыша и алчущим взглядом буравя её прелести. - Не знаю почему, может быть в пиве был ёбаный афродизиак, но я хочу тебя как никогда, никого не хотел в своей жизни.

А Джейн еще никогда не была на столько счастливой и на столько уставшей. И причиной этого счастья оказалось не только то, что это был самый классный секс в ее жизни, но и ни с чем не сравнимое ощущение того, что она никогда больше не будет одна. И единственное, чего ей теперь по настоящему хотелось, это остаться с ним навсегда в этой комнате, засыпать в его объятиях, просыпаться, ощущая его рядом и бесконечно наслаждаться его телом – безумно, безудержно, так, чтобы когда-нибудь сдохнуть от счастья и от усталости, потому что ничего лучше просто не может быть. И ей было абсолютно наплевать на весь мир – утонет ли он окончательно в дерьме или превратится в цветущий сад – какое ей сейчас до этого было дело? Теперь она знала, для того, чтобы без остатка раствориться в океане бесконечного удовольствия вовсе не нужен целый мир, достаточно одного человека, желавшего этого также страстно как и она сама. И Джейн была готова безжалостно и безо всякого сожаления уничтожить любого, кто даже помыслит отнять его у нее.

Джейн без сил лежала рядом со Снейком, положив голову ему на плечо и обнимая его. Сил не хватало даже на то, чтобы дотянуться до сигарет или пива, хотя пива, кажется, уже не осталось. Чуть приоткрытые глаза были затуманены, тело, помнившее каждой своей частичкой безумие прошедших суток, пылало, а рыжие волосы словно всполохи пламени разметались по его груди.

- Это охуенно – простонала она и больше ничего не могла сказать, потому что хотя бы какие-то связные мысли давно ее покинули,уступая место ощущениям тела. Джейн совсем немного приподнялась и нежно поцеловала его, вернее, просто прикоснулась губами к его губам, а затем снова сползла ниже, упав на его плечо.

Забытые косяки валялись в сумочке Джейн. Пицца закончилась, а коробка от неё, смятая, валялась возле телевизора. Плэйлист, набитый хитами прошлого века, задержавшимися в хит-параде хоть насколько-нибудь долго, закончился. На стены из окна упали отсветы красно-синей мигалки полицейской машины, прошуршавшей шинами по дороге.
Снейк обнял Джейн и потянувшись к сьехавшему покрывалу, накрыл им её и себя.
- nessun dorma... addormentare, e ti permettono, di sognare sogni che ti sei addormentato*, - пробормотал он, закрывая глаза. Джейн уже заметила за Снейком привычку иногда очень странно выражаться.

Утром Джейн ощутила себя полной сил, даже такая нагрузка, которой она была подвергнута на протяжении почти целых суток, никак не сказалась на ней - была только приятная истома в мышцах, плюс вся хата крепко пропахла пивом и сексом. С этим отважно боролась вентиляция, представляющая собой убогую климатическую установку. Джейн давно мечтала её выкинуть и купить что нибудь получше, например ту симпатичную модельку, которая помимо вентиляции и регулировки температуры, позволяет ещё настраивать ароматизацию воздуха. Приятно же проснуться и ощутить с утра запах леса, а не тяжелый аромат курева...
С завтраком похоже был облом. Они всё сожрали, и выпили. А за продуктами Джейн так и не сгоняла. С другой стороны, ей было некогда.

Пробуждение, кроме приятных ощущений и воспоминаний принесло с собой и другие мысли, которые медленно преодолевая желание забыться в сладком безумии, заставляли думать о вещах и более прозаичных. Как бы им не хотелось отгородиться от всего мира, он вовсе не собирался выпускать людей из своих цепких лап, а значит, придется выбираться из постели, что-то делать, куда-то ехать, снимать эти долбаные сюжеты, да мало ли что еще придется. Хотелось есть и в ответ на это желание пришло мерзкое осознание того, что денег у них почти нет, и жратвы тоже нет, хотя заказать пиццу все еще было можно, а что потом? Как же она ненавидела вообще что-либо планировать!

Но обо всем этом Джейн собиралась подумать немного позже. В конце концов, сегодня, кажется, было воскресенье, а значит, спешить некуда. И можно хотя бы еще чуток поваляться в кровати, спрятавшись под одеялом, будто оно и в самом деле могло укрыть их от всех неприятностей и проблем.

- Доброе утро – сказала она и поцеловала Снейка, надеясь, что и он тоже некуда не торопится этим утром.

Снейк продрал глаза и расплылся в улыбке.
- Каждый раз когда я просыпаюсь, с мыслью о том что бы у меня ничего не болело. Но, сегодня я проснулся, и эта мысль находится далеко на втором плане. Как то всё очень уж здорово складывается, мы познакомились, полюбовались на разборки в супермаркете, обдолбались дурью на нигерской тусе, замочили дофига гопников, ты пригласила меня к себе, и мы провели вместе даже не ночь а целые сутки... - он выудил из пачки сигарету и щелкнул зажигалкой. - Будь я дебилом, я сказал бы что осталось только выиграть миллион йен в лотырею, и жизнь будет прекрасна. Но я не дебил - зачем мне миллион когда у меня есть ты?

Джейн было на столько хорошо, что даже немного страшно от этого. Когда жизнь то и дело заваливает все новыми и новыми неприятностями, сложно вот так взять и поверить, что все это отныне закончилось и в дальнейшем ждет только счастье и радость. Джейн тоже не была дебилкой, и не верила в это, но зато теперь у нее было гораздо больше сил, чтобы хвататься за жизнь, чтобы ценить ее, не смотря на то отвратительное, что в ней было, чтобы разрушать все, что встанет у нее на пути, да и вообще, просто чтобы жить и получать от этого удовольствие. «Зачем нужна вечность, если любовь должна умереть» - в мыслях почему-то проскользнула именно эта строчка будто плохое предчувствие, хотя Джейн не хотела ничего думать ни о любви, ни о вечности, ни о смерти. Она решительно послала нахер все, что могло испортить ей такой чудесный момент и безмятежно улыбнулась, а потом закурила.

- Похоже, у нас все-таки получается сделать сказку былью и это самая лучшая сказка из всех, что только может быть.

- Давай ка завязывать со сказочками, - Снейк выпустил в потолок струйку дыма. - Мы немного не в том возрасте что бы надевать розовые очки. Мы живем в говённом мире где творится кромешный пиздец, и у нас есть работа.
Он ещё разок затянулся и обнял Джейн за плечи свободной рукой.
- Но, кроме работы у нас ещё есть личное время, и не знаю как ты, а я ненавижу брать работу на дом. К тому же мы сожрали пиццу, и не смотря на то что меня обуревают инстинкты, думаю нам придется выбраться из дома пополнить припасы... Или точнее, пойти куда нибудь вместе, пожрать и развлечься. Да, и я никого не убиваю в воскресенье, ибо шаббат.
Джейн уловила в этом иронию, потому что шаббат у евреев был в субботу, а не в воскресенье. Самым забавным было то что счет недели начинался в воскресенье*.

- Угу, к тому же у нас есть кое-что получше, чем розовые очки, у нас есть очки со встроенной видеокамерой, незаменимые для каждого репортера – Джейн улыбнулась, хотя ей так не хотелось вставать.

Правда голод все настойчивее заявлял о себе, выгоняя из под одеяла в необходимости где-нибудь позавтракать. Она докурила лежа, а потом все-таки сделала над собой усилие и встала с дивана, оглядев комнату, на полу которой валялись пустые коробки, пивные бутылки и прочий хлам, напоминавший о том как они повеселились в прошлые сутки. Нужно было прибраться. Джейн, не смотря на весь тот бардак, что обычно творился в ее жизни, к чистоте и порядку относилась достаточно серьезно, чтобы не бросить это все так как есть до лучших времен.

- Телек, вруби новости – сказала она. Раз уж они собирались возвращаться в реальный мир, неплохо было бы узнать, что в этом долбаном мире твориться и не случилось ли в субботу что-нибудь заслуживающего внимания. Сама же Джейн принялась собирать бутылки и коробки в пустые пакеты, а потом поставила их у двери, чтобы потом выбросить по дороге.

Затем она направилась в ванную. Одна. Хотя так хотелось утащить с собой Снейка, только тогда поездка за жратвой затянется на неопределенное время. Выбравшись из ванной Джейн пошла в спальню одеваться и вскоре появилась в комнате в черных узких и облегающих брюках, синей не слишком открытой майке и короткой куртке. Она уселась на диван и уставилась в ящик, ожидая пока соберется Снейк.

- В эфире УТРЕННЯЯ ЖРАТВА, для жадных до новостей граждан, - жизнерадостно возвестил телек голосом диктора. Хорошо поставленным голосом, который смог бы сказать "за разоружение" и не запнуться. - Сегодня в программе: защитники прав животных выпустили из зоопарка стаю обезьян. Полиция занимается их отловом. Между нами говоря, уже по ошибке было посажено в клетку несколько бородатых карликов-афроамериканцев, не смотря на их вопли о том что они не являются обезьянами. В управлении полиции сказали что если эти черномазые обезьяны не могут предоставить справку о том что они не являются обезьянами, то они являются обезьянами, ибо только обезьяна не может получить справку о том что она не является обезьяной. Следим за развитием событий, - на экране появилась клетка в которой сидел чернокожий бородатый карлик и орал "блядь, я вам не сраная макака, вы тупые мудаки, блядь, выпустите меня отсюда, суки!!!". - Новости политики. Сегодня президент решил сыграть в гольф, и с этой целью наведался в престижный гольф-клуб (нас попросили не сообщать его название, потому что руководство клуба отказалось платить за упоминание оного), к сожалению нам не удалось получить кадры с его игрой - секьюрити выкинули за ворота телеоператора. Летающая камера была сбита мячом для гольфа, - на экране появилось изображение с летящего обьектива, на земле маленькая фигурка человека, похожего на президента размахнулась клюшкой, удар, размытый силуэт приближающегося белого шарика и снег на экране в конце. - Новости бизнеса. Глава компании Микрософт, Стивен Баллмер Младший выступил с заявлением, - на экране появилась жирная физиономия с жиденькими волосёнками. "Какого хуя?! они там чо, вообще охуели? Подать в суд на школу от нашего имени!!! Мы отзываем иск, ведь в школах учатся дети, и даже если они используют ворованную копию Микрософт Дорз, это не должно ебать никого кроме нас. Они учатся работать именно С НАШЕЙ программой а не с гнусными поделками Apple, и когда вырастут, то купят нашу программу, а не гнусную поделку Apple, с которой они не умеют работать. Поэтому если я блядь ещё раз узнаю что ёбаные копирасты из России опять подали в суд на школу где обнаружили контрафакт нашей фирмы, я бля на НИХ в суд подам! Заебали!". - ... Новости экономики. Бритиш петролиум обьявила о своём банкротстве. Таким образом подтвердились слухи о её неконкурентоспособности, что неудивительно, ибо последние лет тридцать её преследовали неудачи, снача с шельфовыми разработками, потом катастрофы с бурильными установками, потом падение курса нефти из за Персидской войны, затем спад потребления нефти в мире, самоубийство топ-менеджера компании, выкинувшегося с тридцатого этажа небоскреба в нью йорке и десять тонн судебных исков. Неудивительно. Почтим память этой компании минутой молчания.
- Утренние новости, - Снейк с сигаретой в зубах сидел перед ящиком. - Заменяют сто грамм сметаны.

- Больше напоминает литр воды - ответила Джейн, закуривая сигарету.
- Пиздец, особенно питательно выглядит игра президента в гольф, которую, к тому же, еще и заснять почти не удалось. А этих скотофилов самих бы пересажать в клетки. Как говорится, подобное к подобному. Впрочем ладно, по крайней мере, мы, кажется, ничего не пропустили.

На просмотр новостей Джейн отреагировала слегка раздраженно не потому, что этот выпуск был чем-то хуже, чем обычный завтрак для упырей, к созданию которых она и сама была причастна по роду деятельности. Выпуск как выпуск, в меру информативный коктейль из событий в разных сферах жизни. Как обычно. И дело было даже не в том, что ее догадки по поводу отвлекающего маневра на конференции ничем и не думали подтверждаться. На этой мысли зацикливаться Джейн не собиралась. Просто возвращение в реальный мир, каким бы оно ни было, никак не могло оказаться приятным.

Ничего не изменилось и не могло измениться - все та же серость, зачастую надуманные проблемы, за которыми не всегда замечают что-то на самом деле важное, скотское поведение людей, погоня за сенсациями на пустом месте. В этом мире она прожила все свои 25 лет, и со временем, он, кажется, становился лишь хуже. А этим утром Джейн просто ощутила яркий контраст между тем днем, когда была по настоящему счастлива и всей своей остальной жизнью. И это, конечно, ее нет порадовало. Впрочем, Снейк был вместе с ней, а этот дерьмовый мир не стоил того, чтобы портить себе настроение. С ним у Джейн были свои счеты.

- Ну что, собирайся и поехали? Хочется поскорее позавтракать чем-то более вкусным. Кстати, а куда после завтрака?

- Думаю, - Снейк покосился на Джейн с улыбкой. - Заглянем в казино. Денег у нас почти нет, а значит терять нам нечего - разумеется, ПОСЛЕ того как мы позавтракаем. А если выиграем, то я знаю одно местечко, где тебе точно понравится. Идём?
Пока Джейн приводила себя в порядок и слушала что за хуйню несут по ящику, Снейк снова напялил свой твидовый пиджак, штаны и туфли. Кроме этого он так же погладил свою рубашку и нацепил элегантную бабочку. Так что теперь он выглядел как волосатая обезьяна в пиджаке.

- Идем - улыбнулась Джейн.
- Мне нравится эта идея. Не вижу никаких причин почему бы нам сегодня не выиграть кучу бабла. А что за местечко куда мы пойдем тратить выигрыш?

Что будет, если они не выиграют, Джейн ни думать, ни говорить не стала. Да и не заслуживала сумма примерно в тысяч пять йен, которая у них останется после завтрака какого-то серьезного внимания. Что они есть, что их нет, а завтра все равно будет нечего жрать, если что-нибудь не придумать сегодня. И поход в казино нравился Джейн ничуть не меньше, чем прогулка по какой-нибудь окраине с целью отстрела и грабежа гопников. Да и вообще, вся жизнь Джейн была бесконечным риском и ее ничуть не смущала идея поставить последние деньги, надеясь на удачу. Хотя, без Снейка она бы этого делать, скорее всего, и не стала.

Джейн прихватила свою незаменимую сумку,где прятался пистолет на случай если вдруг им захочется кого-нибудь пристрелить или какие-нибудь уроды решат пристрелить их. В сумке обнаружилась дурь, о которой они совсем забыли.

- Кстати, у нас еще полно травы - сказала она, - хотя на этих выходных мне и без нее снесло крышу. Джейн поглядела на Снейка, улыбнулась и направилась на выход.

- Пусть хоть что то в этом мире будет сюрпризом, - ухмыльнулся Снейк. - И дурь не потребуется. Отдохни от неё денёк, глядишь жизнь предстанет пред тобой в новом свете. Что бы хорошо писать статьи, нужно быть... Скажем так, немного не в том состоянии. Я хочу сказать, что если у тебя говенный день прям с утра, и ты хочешь сорвать зло в праведном гневе - статья будет хорошей. А сегодня шаббат, гуляем.
Они погрузились в машину.
Путь до забегаловки был не особо долгим - Джейн знала две забегаловки поблизости - в этом районе - подешевле, и в соседнем- подороже. В её районе в забегаловке могло оказаться что угодно, начиная от банды байкеров, заканчивая маньяком убийцей, а в соседнем - пара пьяных гопников и копы

Джейн порулила в соседний район, где забегаловка была подороже, а посетители поприличнее, если так можно выразиться выбирая между двумя сраными помойками. Впрочем, в той, куда они ехали, было действительно поспокойнее, а Снейк вроде как никого не хотел убивать. Да и саму Джейн вполне устроил бы просто завтрак без разборок с местной гопотой, не говоря уже о маньяке-убийце и прочей развлекухе. А в машине как всегда играло ретро-радио, навевая приятные мысли и воспоминания.

- Тогда сегодня у меня точно не получилась бы хорошая статья - ответила она с улыбкой.
- А если серьезно, думаю, я поняла, что ты имел ввиду. Чтобы статье или сюжету поверили, чтобы создать что-то посерьезнее, чем жратва для скучающих мудаков, нужно по-настоящему чувствовать то, о чем говоришь. Чувствовать так, чтобы и зрителям это передалось. А в нашем деле - ненависть и злость - самые те чувства, чтобы эти упыри хоть что-то ощутили через свои толстые шкуры.
-А дурь пусть лежит, пригодится еще. Кстати, в пятницу можем снова сгонять к бабуле. Обычно я по понедельникам ездила, но что-то мне кажется, что завтра будет дохрена работы. К тому же по пятницам у них постоянные тусы.

- ... и вот снова я, диджей Три Дог Найт, а в эфире радио "олдстайл", для тех кто всё еще не в курсе или случайно попал на нашу волну - мы крутим здесь то что было в моде по крайней мере сто лет назад. Ну или чуть-чуть поменьше. Потому что, бля, лично я, мой начальник и все те кто нас слушают, считают что если музыка прожила столько времени и её всё ещё слушают, то она по настоящему вечна. Блядь, как Бетховен. Итак, рубрика "письма от слушателей"... - бормотало радио.
- Ну, вобщем то я имел ввиду что нужно подавать материал страстно. Если при этом ты лучишься от любви, тебя сочтут восторженным идиотом. Если от ненависти - суровым критиком суровой реальности, - сказал Снейк. - Мы журналисты, Джейн. Нам не надо искать работу - она сама нас найдет.
Машина шуршала шинами по асфальту, приближаясь к границе района, где обычно горел остов полицейской машины - его не убирали только из боязни что гопота, которая собиралась на ночную тусу на границе районов и устраивала мордобои с пацанами из соседнего района, возмутится и спалит ещё какую нибудь полицейскую тачку. Своего рода это была местная достопримечательность, границы между двумя кварталами домиков "а-ля американская мечта" сороколетней давности, ныне огороженых колючей проволкой и минными полями.

Машина продолжала путь по хорошо известным Джейн улицам. Знакомые картины серой обыденности, будто насквозь пропитанные ощущением унылой бесперспективности, упадка и отсутствием надежды что-либо изменить. Таких грязных районов в городе было очень много. Окраины, жизнь в которых обитатели более благополучных мест не представляли вовсе или видели ее как сюжеты криминальных новостей, что созданы развлекать их будто детективные сериалы. И им - этим сытым и счастливым было глубоко насрать, что и в таких районах тоже живут люди, сменяются поколения за поколениями и мало кто из них имеет хотя бы какие-то шансы выбраться за границы своих кварталов.

И Джейн, и Снейк знали эту жизнь не по наслышке, только собирались пойти гораздо дальше. Нищие районы - это всего лишь небольшая часть общей мозаики, что до отвращения неприглядна в целом, а не какими-то своими фрагментами. И в их задачи, как это понимала Джейн, входило показать всем благополучным обывателям, что пиздец и мрак - это не где-то там далеко, не в ящике, не в другом мире, не в кино, а совсем рядом. И если на все забить и нихрена не делать, то все не останется как есть, все станет гораздо хуже, на столько, что, быть может, что-либо менять станет поздно.


- Надеюсь, кто-нибудь закажет Аэросмит - сказала она, когда диджей ретро- радио принялся читать письма от слушателей. Почему именно Аэросмит? А хрен его знает, просто ей тоже не хотелось терять ни мгновения.
- А на счет работы и метода подачи материала, ты прав,конечно. Весь наш говённый мирок сам по себе один большой материал для репортажа - стоит только выйти на улицу и можно в этом убедиться. И все, увы, хреново на столько, что ни песнями из прошлого, ни восторженными увещеваниями уже ничего не исправить. Хотя, без песен было бы еще хуже.

- В пятидесятых Аэросмита ещё не было, - сказал Снейк, от нечего делать дымящий сигаретой в окно. Под зеркальцем заднего вида болтался медальончик с ароматизатором - кому охота ездить в прокуреной машине? - Да и песни тут не помогут. Это как в Италии рассуждать о величии Римской империи. Оно было, беспизды, но к текущей действительности отношения не имеет. Люди не могут жить прошлым, а светлого будущего они не видят. Только кровь и говно.
Он поглядел в окно на дымящиеся останки полицейской машины и выкинул тлеющий окурок целясь ей в разбитое и давно расплавившееся окно. Как финальную точку поставил.

- Ага, Аэросмит в семидесятых появился, но вроде бы на этом радио я его тоже слышала. Ну да и хер с ним. Не важно - сказала Джейн. В принципе, ей сейчас было без разницы, что слушать.
- Конечно, музыка не может изменить мир в целом, но может повлиять на тех, кто захочет и сможет ее услышать. Кого-то немного научит быть сильнее или честнее, кого-то на что-то вдохновит, кому-то просто покажет, что можно жить иначе и, быть может, этот человек о чем-то и задумается. И это не значит жить прошлым. Но просто поглядеть чуть шире привычных рамок. Ну а нет так нет. Сгодится и просто для фона - она закурила.
- А люди, по моему, вообще разучились смотреть в будущее и уж, тем более, видеть его светлым. Такое ощущение, что всем вообще на все насрать кроме жратвы, бабла и секса. Одни названия наших передач чего стоят - жратва с утреца, закуски в течении дня - кушайте, не обляпайтесь. Упыри. Ну что ж, придется накормить дерьмом так, чтоб было невкусно, но хватило всем.

Вероятно, все эти разговоры имели не больше смысла, чем надежда на то, что одна песня о любви способна сделать мир прекрасным. Впрочем, ничего плохого в этом тоже не было. По крайней мере, подобные разговоры очень сильно способствовали возвращению в реальность. Будь она проклята.