Альгерт незамедлительно появился на зов своего хозяина

- Рад видеть вашу милость в прекрасном настроении, - сказал он после приветствия и поклона.- Судя по всему, поездка в Гилинвер прошла более, чем удачно. Парень с трудом скрывая любопытство рассматривал часы на столе Генри, похоже, такую вещь он видит впервые и с удовольствием разглядел бы их поближе, но в присутствии барона такую бесцеремонность позволить себе не мог. - Здесь же празднование произошло как и подобает, конечно, без вас все было скромно и тихо, однако раздача угощения крестьянам состоялась как того и требуют традиции. Письма в Барн и Гилинвер будут отправлены незамедлительно. Какого числа желаете отправится, восьмого? - уточнил секретарь. Или День Неи проведете здесь и отправитесь девятого? Что же касается жреца, выяснилось, что он планирует основать часовню Рафоса в Барне и там сейчас находится, организовывая строительство, если ваша милость отправляется туда, вы сможете его найти в деревне, или, если вам угодно принять его в Россе, сообщите когда и я отправлю ему ваше приглашение, - закончил доклад Альгерт.

Генри с удовольсвтием отметил для себя интерес Альгерта к своим новым часам, эта несомненно дорогая вещь, нравилась Россу все больше. Молодой человек встал из уютного кресла и подошел к шкафу с прозрачными дверцами, который стоял за его спиной, достал уже начатую бутылку красного игристого вина и налил себе бокал. Сделав маленький глоток, Генри был доволен своим выбором. Вернувшись в кресло он начал давать расплоряжения:
- 8 нея как нельзя лучше подходит, можешь оповестить старосту о моем приезде. Вместе с тем, я осмотрю место постройки и встречусь со жрецом. - сделав еще один глоток, барон продолжил - и организуй покупку лучших цветов, к 8 числу комнаты моей матушки и сестры должны благоухать нежными ароматами роз. На сегодня у меня все, если ты мне понадобишься - я дам знать.

Альгерт внимательно выслушал распоряжения барона и удалился, уверив того, что все распоряжения его милости как всегда будут исполнены в лучшем виде.

Первые дни года наступившего радовали людей теплым весенним солнцем, нежно согревавшим землю, измученную зимними холодами, хотя снег еще не расстаял, воспоминания о суровых морозах рассеивались как тяжелый сон ранним нежным утром. Генри проводил время в конных прогулках, наслаждаясь природой и тем радостным ощущением, которое наполняет сердца в то время, когда весь мир просыпается и обновляется, расцветая робкими красками ранней весны.

4 нея в Росс приехал один из вассалов барона - Вирад Корден, сын которого Долирк служил у Генри оруженосцем. Такие прибытия рыцарей к своему сюзерену являлись нередкими и совершались даже без предварительного уведомления - так было принято и заведено и составляло значительную часть развлечений местной знати, не избалованной шумными балами и блестящим обществом при дворе как те, кто жил ближе к столице. Наверно, не стоит даже говорить, что господа проводили время в распитии вина, да застольях и беседах о событиях, происходивших в их краях. Сэр Корден с интересом выслушивал рассказы Генри о праздненстве в Гилинвере и особенно интересовался угодна ли его милости служба Долирка, а сам сын, судя по всему имел долгую беседу с папенькой, наполненную наставлениями и обещаниями задать ему хорошую трёпку, если барон будет хоть чем-то не доволен. Вирад отбыл 7 нея, желая провести праздник богини вместе с супругой, да и Генри собирался на следующий день покинуть Росс.

8 Нея 1010 года

8 нея, в первые хрупкие и нежные дни ранней весны, жители Эрты праздновали День Неи - богини любви и красоты. Этот праздник не сопровождался шумными застольями, но было принято дарить подарки своим возлюбленным, к тому же Нея покровительствует не только возвышенной, но и плотской любви и жрицы - молодые и красивые девушки, в этот день не отказывали во внимании тем, кто приходил в храм, однако в Дитоне эти традиции под влиянием строгого Саргатовского культа были почти не приняты, да и храма Неи поблизости не было.

По распоряжению барона, слуги доставили огромное количество самых прекрасных и благоухающих роз для леди Джении и Ирэн, чем сам Генри заслужил бесконечную благодарность матери и сестры, которую девушка как всегда выразила всплеском эмоций и расцеловала брата, матушка же была по обыкновению сдержана, но тепло поблагодарила сына и смотрела на него с обожанием.

На этот день Росс запланировал поездку в Барн и вместе с Шагризом Эшгорном, Долирком Корденом, Илтером Ринкелом, Джертом Лардом и Эрнетом Нэттером отправился в путь. Дорога до поселения занимала примерно 8 часов и во второй половине дня люди прибыли в деревню.

Прежде чем заехать в Барн, барон Росс сел верхом. Его длинные волосы и плащ развевались на весеннем ветру, который приятно бодрил и освежал. Генри Росс вместе со своим сопровождением поехал по самым крупным улочкам Барна к его центральной площади, по пути Генри наблюдал за жизнью в деревне, чем занимаются и как живут люди. В его голове крутились мысли, как улучшить жизнь крестьян, как расширить Барн и развить потенциал этого поселения. «В эти места стекаются жители, и населения деревень растет, вполне возможно, что Барн может стать небольшим городком, а быть может когда-нибудь станет торговым центром». Эти и другие мысли о расширении торговли и развитии поселений разожгли в глазах Генри алчный огонек.

Росс прибыл в Барн во второй половине дня, когда жизнь в поселении постепенно затихала. Редкие прохожие, встреченные на улицах, приветствовали барона низким поклоном и уступали дорогу. Торговцы и ремесленники уже готовились закрывать свои лавочки и мастерские, а в домах постепенно вспыхивали тусклые огоньки лучин - свечи были слишком дороги и не имея возможности хорошо освещать свои жилища деревенские обитатели ложились спать достаточно рано и просыпались с первыми лучами солнца.

Крестьяне, в основном, проживали на окраине Барна, их поля пролегали неподалеку, в центре же находились кузни, портные, различные мелкие лавочки и производства, а также трактир. Было заметно, что некоторые дома в поселении пустуют и нехватка населения была главным источником запустения этих мест - не смотря на все старания Его Величества Илмерга, народа здесь было не так много, как было необходимо, чтобы крупные деревни постепенно становились городами. Люди прибывали сюда из других провинций, прельщаемые раздачей земель, но многих пугала неспокойная обстановка в Вирконии и они не решались сменить место жительства. Впрочем, видимо для этих изменений нехватало просто времени. Еще недавно в этих краях властвовали орки, а его милость Итэн из Гилинвера еще помнил, как обращался к орочьему князю Ваше сиятельство, а теперь подданые Иргра переселяются на Астерен и постепенно люди более смело начнут заселять эти края.

Проезжая тихими улочками, наблюдая, как крестьяне сворачивают лавочки и закрывают магазины барон неспешна, двигался к дому старосты. Он обдумывал про себя, что именно требуется населению для дальнейшего процветания. Пойдет ли на пользу строительство нового храма и как скажется на настроении крестьян то, что в храме почитается не Саргат. Генри сердило столь своенравное поведение какого-то жреца, который даже не удосужился оповестить или уж тем более согласовать как-то столько крупное строительство. Хотя с утра настроение Генри было хорошим, сейчас, несмотря на праздник любви, оно заметно испортилось. Между бровей появилась едва заметная складка, Росс хмурился и осматривался по сторонам «пора бы уже появится сержанту Керлу»

Генри уже начинал злится, не увидев при въезде в поселение встречающих, ведь о своем визите он предупреждал заранее, однако, точное время было неизвестно, но сведения о том, что его милость уже приехал распространились быстро и вскоре навстречу Россу вышел сам староста Эрик и пригласил барона проследовать в его дом, где их уже ожидали сержант местного гарнизона Керл Тервел и служитель Рафоса Эндрю Элмирт.

- Счастлив вас видеть в Барне, ваша милость, - поклонившись сказал он- Заждались вас уже, стол накрыт, пожалуйте, - засуетился староста и повел прибывших к себе. От проницательного взора Генри не укрылся бегающий взгляд Эрика и подчеркнутое заискивание, похоже, он был одним из тех людей, которые готовы всячески унижаться перед вышестоящими, но с теми, кто находится по положению ниже, будет груб, заносчив и высокомерен.

Дом старосты заметно отличался от жилищь местных крестьян - конечно, его нельзя было сравнить с имением Росса, но и простую деревенскую хижину никак не напоминал, достаточно крупное строение возвышалось над поселением и свидетельствовало о том, что хозяин его не бедствует.

Генри и его спутников пригласили в большую комнату, где, как уже сказал Эрик, был накрыт стол, в помещении находился жрец Рафоса - молодой человек лет тридцати в золотистой мантии, расшитой по окантовке символами солнца и сержант Тервел, солдаты которого патрулировали окрестные деревни.

Староста продолжал суетится, рассаживая почетных гостей за стол и покрикивая на двух служанок, подававших ужин. - Вот же дуры криворукие!!! Вы уж простите ваша милость! Катрина, Линда, да пошевеливайтесь быстрее!!! Девушки принялись приносить одно блюдо за другим, безропотно выслушивая ругань хозяина, боясь даже поднять глаза.

Заметив излишнее рвение Эрика, Джерт тихо сказал Генри - что-то скрывает, подлец, не зря это все, ваша милось, а Шагриз только нагло ухмылялся.

За столом присутствовала и дочь старосты Энвианна - юная особа, о красоте которой ходили слухи по всей округе и это не было преувеличением. Розовое платье, надетое ею, видимо, в честь праздника Неи, не напоминало одеяние крестьянки и выгодно подчеркивало прелести девушки, высокая, стройная,светловолосая, она походила на благородную даму, случайно оказавшуюся в деревне, изысканную розу, невольно расцведшую в поле, а не в саду. Девушка, привыкшая ко всеобщему восхищению, тем не менее, не выглядела высокомерной, в отличии от своего отца. Казалось, скромность и обояние сплелись в ее облике изящным кружевом. Девушка улыбалась гостям, однако, без всякого кокетства, удивительная естественность во всем только подчеркивала ее возвышенную красоту.

Генри Росс все еще с неважным настроением въехал на двор к старосте. Барон и его свита спешились. – Добрый вечер – лишь из вежливости буркнул Генри. Суета и бегающие глазки Эрика не располагали к доброму тону.

Генри вошел в комнату и приветливо кивнул молодому жрецу, сдержанно поприветствовал сержанта и сел за стол. Наблюдая за тем, как Эрик обращается со своими слугами, молодой барон неодобрительно покачал головой, но говорить ничего не стал. Стоили парню взглянуть на дочь старосты, как его хмурь прошла и он вспомнил, что сегодня все таки праздник богини любви и красота, а это девушка была самим воплощением красоты. Генри мило улыбнулся, но слишком долго задерживать свой взгляд не стал. Этот скоротечный момент смог значительно улучшить настроение барона, и теперь он вполне располагал к беседе. Подняв бокал с вином, Генри произнес короткий тост – за истинную красоту и горячую любовь – сделав маленький глоток, парень поставил бокал на стол и внимательно осмотрел сидевших за столом. – Мне жаль, что в праздник приходится говорить о делах, но, увы, откладывать непозволительно. Прежде всего, хотелось бы узнать о благополучие Барна в целом – Генри пристально смотрел на старосту, внимательно его, изучая, барон был уверен, что если староста подумает что-то от него скрыть, то он это увидит – как обстоят дела с переселением и освоениями новых земель. Я видел много пустующих домов, это немало меня заботит, я понимаю в наши, не самые спокойные земли люди без особой охоты переезжают, потому хотелось бы выслушать предложения по обустройству поселения. Так же меня интересует, как идет торговля и состояние дорог, их безопасность и проходимость. Генри не спускал со старосты глаз, наблюдая за этим скользким и неприятным человеком. Меньше всего барон любил, когда ему начинали лгать. Пусть лучше плохие новости ему сообщат сразу, будет больше времени решить возникшие проблемы. Барон уверено сидел за столом и в ожидании ответа скрестил пальцы на руках.

Услышав вопросы Генри, Эрик снова засуетился, барон не мог понять, действительно ли тот что-то от него хочет скрыть или же просто это обычная его манера общения и не несет под собой никакого злого умысла.

- Население то прибывает понемногу, ваша милость, принимаем, помогаем обустроится, ну чем можем конечно, король то земли выделяет, значится будут приезжать, время нужно, да и орки с хобгоблинами скоро съедут полегче будет. Они то вроде и не вредят, но поди докажи людям, что их боятся не стоит, Тарта сколько лет как нету, а все равно опасаются.

Судя по всему, Эрик прекрасно помнил времена Тарта, хотя и был молод тогда, возможно, эта его заискивающая манера перед Россом и в то же время грубое отношение к слугам передалось ему именно оттуда.

Да и вот теперь охоту на огров начали, Его величество то приказал, а нам тут новая головная боль, ну что поделаешь, королю виднее, - продолжил староста таким же подобострастным тоном, люди роптать изволят, всякий лихой народец начнет появлятся да за головами охотится, а уж если живого захватить так вообще, они ж здоровые и рабы из них отличные получаются. Чую, многие здесь начнут их ловить, лишь бы крестьян наших не трогали только, ну вы то отпор им завсегда дадите. Вот тварей то как порежут да изведут, на дорогах спокойнее и станет, гноллов уже почти и не осталось, хотя еще не все издохли собаки, Сдрул их подери, - выругался он, но потом тут же начал извинятся - Простите уж, житья от них не было. А так вот вы ваша милость да и сержант оберегаете нас, изводите чудищь всяких, гоблины иногда на дорогах попадаются, ну гноллы и огры тоже, но на деревню не нападают. А народ не бунтует, следим, вроде налаживается жизнь понемногу. Пока то торговать нам нечем, - развел руками староста, для себя производим что необходимо, но может и город здесь когда-нибудь появится, тогда и о торговле можно будет говорить, только вот когда, закончил свой сбивчивый рассказ староста и посмотрел на Росса.

Барон Росс внимательно выслушал доклад старосты, отмечая про себя некоторые детали, обсудить которые он предпочел бы позже. – Если возникнут проблемы с приезжими авантюристами, обращайтесь к сержанту Тервелу, он непременно примет меры. Росс перевел взгляд на своего сержанта и продолжил – Керл, что вы можете сказать по поводу возникшей ситуации, могут ли возникнуть проблемы и если могут, то, какого рода? Обращаю ваше внимание на приезжих сорвиголов, будьте внимательны к ним, если будут причинять слишком много проблем, примите меры, не мне вам объяснять, как следует поступать в таких случаях. В остальном все, как и прежде, патрулирование, и ежемесячный доклад.

- Разумеется ваша милость, - буду следить и сообщать вам. Проблемы, конечно, вероятны, учитывая какой народ будет прибывать, некоторые то наверно до сих пор думают, что тут можно вести себя как в Тарте и кто сильнее, тот и прав, но мы им быстро объясним, что они в Дитоне и здесь существует закон, -твердо сказал Тервел.- Могут грабить крестьян и разбойничать, да и простые кабацкие драки станут более частыми, хотя не думаю, что это приобретет массовые размеры, все таки на поимке огров можно заработать денег, а за преступления только виселицу. В общем то здесь и во время охоты на гноллов было много приезжих, как вам, конечно, известно и мы с этим справлялись, хотя, вероятно, за ограми приедет гораздо больше народа. Остается надеятся, что они будут заниматься именно тем, за чем явятся, этим они нам даже окажут помощь. Пока что большого количества приезжих не замечено, не успели еще добраться, видимо, но, конечно, беспокойство я испытываю. Пока что мы можем только предполагать, но если все-таки начнутся массовые беспорядки, возможно, придется привлекать наемников, но это уже вам решать придется.

Слушав доклад сержанта, Генри вновь взглянул на Энвианну и слова, произносимые Керлом, стали глухи и барон слушал вояку в пол уха. Красота этой девушки не могла оставить барона равнодушным, вот и сейчас он испытывал восторг. Отведя взгляд, чтобы не показать свой излишний интерес, он сделал глоток вина и вернулся к Тервелу. Барон знал, что его сержант прекрасно справится со всеми проблемами, а в случаи чрезвычайных ситуаций незамедлительно сообщит. – Продолжайте в том же духе сержант, если будут какие-нибудь жалобы или пожелания, вы всегда можете написать мне.
- Ну а теперь – Барон посмотрел на жреца Рафоса – я бы хотел больше узнать о храме. Почему Вы решили построить храм и почему именно в этих местах. Ни для кого не секрет, что в Вирконии верховным богом считается Саргат, Вам не кажется, что строительство подобного храма, может внести смуту в народ. И скажите, пожалуйста, откуда у вас появились средства на столь крупное строительство?

Сержант кивнул и уверил барона, что будет держать его в курсе всех событий, Энвианна же, кажется заметила внимание Генри и тоже смотрела на него, или, быть может, девушка не так часто видевшая столь высокого гостя, испытывала естественное любопытство. Что удивительно, она выглядела серьезной и заинтересованной - она действительно слушала о чем говорили люди, казалось, мужские разговоры должны были ее утомлять, но даже тень скуки не омрачала прекрасное лицо.

Жрец, в отличии от людей, так или иначе зависивших от барона, вел себя гораздо смелее, ему не надо было давать перед Генри отчет, он отчитывается перед фламинами, понтификами и патриархом, но приглашение к беседе было им принято, а сейчас он говорил, смотря Россу прямо в глаза и улыбался. Мужчина вовсе не напоминал этакого брюзжащего святошу, вечно досаждающего своими нравоучениями , наоборот, кажется был легким в общении и открытым, что конечно, не могло не привлекать к нему последователей, вот только был ли он так безобиден, как об этом рассказывал.

- Не понимаю, ваша милость, почему маленькая часовня в деревне вызвала такое большое ваше внимание, в Дитоне, как вам конечно же известно, долгое время и Рафос, и Саргат почитались верховными божествами и то, что государственной религией отныне считается культ Саргата - это вопрос политический скорее, да вы и сами понимаете, Его величество был паладином Саргата, народ же как почитал Рафоса как наиглавнейшего из всех покровителей людских, так и продолжает, - смело заявил Эндрю. Посудите сами, что ближе простому крестьянину, высокие догмы и кодексы чести или мысль о том, что перед солнцем все равны и его тепла и благословенных лучей хватит каждому, независимо от положения или состояния. Рафос почти ничего не запрещает - живи да радуйся жизни под солнцем - что еще надо людям, ваша милость. И праздник в честь Рафоса самый веселый и шумный в году - не зря же, народу это все близко и понятно. - я это к чему, пояснил жрец, храмов нашего культа множество по всему Дитону и ни в одном из них не призывают к смутам и бунтам, наоборот, Рафос очень миролюбив и открыт для всех, к тому же в рамках нашего культа достойным уважением пользуется и Саргат и другие боги Эртовского пантеона. Почему именно здесь? - продолжил Эндрю, мне показалось, что это достаточно удобное место - в Дикере храмов много, а вот здесь не хватает, нет, я не думаю, что появление часовни может принести смуту, людям, конечно свойственно разделятся по различным принципам - но наша вера никого этому не учит и не может быть этому виной. Наоборот, я сделаю все, чтоб народ, не смотря на то какой культ поддерживает, жил здесь в мире и согласии, я строю здесь храм, это в моих иентересах в первую очередь, уверяю вас. Что же касается средств- улыбнулся служитель, где же еще может взять деньги жрец - разумеется пожертвования от прихожан, налоги то мы не собираем, так что исключительно добровольно.

Не смотря на то, что Генри в докладе было сообщено о том, что Эндрю склонен к пьянству, барон не заметил, чтобы тот слишком увлекался вином, или сведения сообщенные Россу оказались не совсем верными по той или иной причине, или же жрец в присутствии барона вел себя сдержанно.

Лицо Генри Росса смягчилось – Ну что же, я рад, что вы не преследует какие-либо неправомерные цели. Нам стоит осмотреть место постройки, и я хотел бы увидеть зарисовки здания, если таковые есть, возможно, я смог бы посодействовать в его строительстве. На этом полагаю, все официальные дела улажены, предлагаю вспомнить, что сегодня праздник и поднять бокалы. Росс вновь смотрел на дочь старосты, эта девушка выглядела так, будто случайно попала в это место. По тому, как она держалась и была одета, можно было сказать, что она какая-нибудь светская дама, а не дочь старосты. «Не забывайся и будь сдержан, не все то золото, что блестит» - напомнил себе Генри, сделав небольшой глоток вина, он поставил бокал на стол и откинулся на спинку стула.

Вечер прошел в неспешных беседах на незначительные темы, Эрик всячески пытался угодить Россу и поддерживать разговор, сержант в основном молчал, а жрец непринужденно общался, показывая себя в беседах как человек мудрый, не смотря на возраст, и приятный в обхождении. Энвианна в разговоры мужчин не встревала, а на попытки Илтера оказывать ей знаки внимания отвечала снисходительной улыбкой и короткими фразами, не оставлявшими наемнику никаких шансов, тем не менее это не выглядело заносчиво или грубо. Время от времени Генри встречался с ней взглядом, молодой барон наверняка заинтересовал ее, что, впрочем было и не удивительно, однако она не сказала ему ни слова, если тот сам не обращался к ней.

Поутру, барона, вышедшего во двор дома ожидала целая делегация из пяти орков, одетых в простую крестьянскую одежду. Один из них вышел вперед, поклонился и обратился к Россу на гроларском - Приветствую, ваша милость, - пробасил орк. - Я Гордор, живу здесь в Барне, мы то есть это живем тут. В общем такое дело, пришли к вам защиты искать, староста, этот, Сдрул его подери, сволочь еще та, гнолье отродье, - выругался он и добавил несколько совсем грубых выражений на орочьем, в чем собратья его дружно поддержали и подняли шум.

Молчать! - оборвал Гордор остальных, дело говорить буду. В общем, когда здесь наш князь Иргр правил, нам дали землю и мы спокойно жили и никого не трогали и жили бы и дальше если б этот упырь не решил землю нашу себя забрать, приходит в общем, и говорит, убирайтесь, моя земля, ну а мы ему - пошел к Сдрулу, скотина, ну типа этого-, похоже, орку тяжело давалось изложение собственных мыслей, по всему было видно, что он с трудом подбирает слова, а ругается не только, чтоб выразить свое возмущение, но и чтоб связать речь. - Значит что это я говорил, ну мы его послали, а потом он пришел с людьми, с толпой большой, с оружием, амбар нам спалили, наших побили и сказали сваливать нам на Астерен или в лес или вообще к Сдрулу, а то хуже будет. Жрать нам теперь нечего, а почему мы должны уходить, наше и есть наше, а как сеять, если нечего, вот этот гад всю землю себе, а нас значит как собак вышвырнуть хочет. Не справедливо, ваша милость, вот, кроме вас и обратится не к кому. Князь то наш далеко, а тут нас так. - Ну что, поможете? - вопросительно закончил орк.

Ночь прошла спокойно, после вечерних бесед, барон отправился в приготовленную для него комнату и решил хорошо отдохнуть после дороги. Поэтому не стал засиживаться допоздна. Утром он чувствовал себя отдохнувшим и полным сил.

Выйдя во двор, Генри Росс заметил там целую делегацию орков, он нахмурился «что могло ох привести сюда, никак просить что-то будут». Барона нельзя было обвинить в расизме, но орков и подобных гуманоидов он, откровенно говоря, недолюбливал. Вот и сейчас, когда перед ним стояла компания неотесанных крестьян, в грязной одежде не выдать свое отношение, Россу помогла его приобретенная с годами сдержанность. Он внимательно выслушал прибывших и, подняв руку, чтобы добиться тишины сказал – Жаг форсакрар диг, жаг коммер атт видта алла нодвандига атгардер ни кан га.

Гнев барона распространился по дому старосты молниеносно как пламя, будто, все в это мгновение замерло в предчувствии возможно развязки пока еще смутно понятного конфликта, казалось, было слышно биение сердца служанки, отправившейся искать Эрика, на лице ее застыл страх, к окрикам хозяина она привыкла, но навлечь на себя немилость барона - что могло быть ужаснее. Россу не пришлось долго ждать, буквально через несколько минут в комнате появился побледневший человек, было заметно как дрожат его руки и сбивчив голос - Вы звали меня, ваша милость? с поклоном обратился он к Генри.

- Вероятно вы уже в курсе, что только что я был вынужден выслушать жалобы со стороны орков – Генри Росс пронзительно смотрел на старосту, в глазах барона играл огонек – полагаю, у вас есть весомые причины, чтобы оправдать свое неправомерные действия к гражданам Дитона? Вероятно, вы сможете мне объяснить, почему таких же крестьян, как и вы, выгоняют со своих земель. Почему из-за вашего вероломства я должен смотреть, как пустеют поля. Позволю себе добавить, что орки граждане нашей страны и переселяются на Астерен на добровольной основе, любые нападки со стороны остальных поселенцев могут быть рассмотрены как преступление и расизм! – последние слова барон почти выкрикивал. Глубокий вдох и уже более спокойно Генри продолжил – Наверное, не стоит напоминать, что за подобные преступления, виновных может ждать суровое наказание – барон произнес это таким голосом, что заставил бы поежиться палача со стажем.

Эрик, кажется, на мгновение потерял дар речи, его бледное лицо стало белым как полотно, губы дрожали, а в глазах читался ужас. С огромным трудом староста преодалел испуг и начал оправдываться

- Умоляю, не гневайтесь, ваша милость и выслушайте меня, - чуть слышно выдавил он. - Но земли изначально принадлежали здесь людям и когда-то орки сгоняли нас с лучших территорий и забирали себе, а нам оставляли каменистую почву да ту, где недавно были вырублены леса. Ну да, тогда они правили здесь, но разве справедливо что они, воевавшие на стороне Тарта потом стали здесь хозяевами, а мы люди, должны просить у них свое. Я же как лучше хотел, - запричитал человек, все равно они уедут и не нужны они здесь, а так уедут быстрее и люди перестанут боятся и не будут пустовать поля. К тому же ведь это они первые напали, мы всего лишь попросили их уступить землю, а они что, они начали драться, это же орки. Это сейчас они значится пострадавшими стали, а когда дубины похватали и начали размахивать ими такими уж несчастными не были. Еще и смеют вашу милость беспокоить и жаловаться.

Кажется, староста по немногу начал приходить в себя и вновь уверился в собственной правоте. Они всегда будут чем-то недовольны, им сколько не дай, все мало, у них там целый континент, а им землицу нашу подавай, да и какие из них крестьяне - все одно только портят да засматриваются где чего прихватить и на кого напасть. Мы просто защищались, да за свое стояли. Не гневайтесь, как лучше хотел я, снова забормотал Эрик.

Генри Росс был непреклонен, он прожигал взглядом жалкого человека, открывающего свой рот в попытке оправдать себя. «Его бы выпороть, да оставить стоять на позорном столбе!», решение о вине старосты, Генри уже принял и сейчас выслушивал пустую болтовню. Барон довольно резко поднял руку, прекращая дальнейшее нытье, и холодным тоном произнес – на первый раз, ты прощен, твоя спина останется целой и невредимой – барон сделал паузу - но ты обязан выплатить штраф в 100 марок, эти деньги должны пойти на отстройку нового амбара и зерно. Оркам должны вернуть их землю и обеспечить всем для дальнейшего земледелия. – Росс произносил это леденящим тоном, не позволяющим каких-либо пререканий – и уважаемый староста – с усмешкой добавил барон – напомню вам, что это был первый раз, но если вы позволите себе рецидив, то я уже не буду столь милосерден и вас будет ожидать королевский суд по обвинению в измене родине! - слова Генри Росса раскатились громом по дому старосты – и напоследок – уже тише и спокойнее добавил Генри – это последнее поручение к вам, как к старосте Барна. После того, как амбар будет построен, народ выберет нового старосту.